Четверть века назад, в дни августовского путча многим казалось, что демократия в России победила навсегда и что мы всего лишь на пару лет отстали от стран Центральной Европы, по которым бархатные революции прокатились в 1989 г. Сегодня таких оптимистов почти не осталось.
Почему же мы так просто отказались от демократии? Есть много ответов на этот вопрос – научных, ненаучных и околонаучных. На мой взгляд, отказа у нас не было вообще, поскольку не было демократии как системы. А было веселенькое шоу, захватывавшее мысли и чувства.
Я лично хорошо помню тот день, когда очаровался демократией. Было это в первую же предвыборную кампанию 1989 г., когда формировали союзный депутатский корпус на альтернативной основе. Я попытался тогда проникнуть на собрание жителей Василеостровского района Ленинграда (поскольку сам там жил). На этом собрании среди многочисленных кандидатов в кандидаты должны были отобрать тех, кто становился кандидатом в депутаты. Странные были правила, по нынешним временам диковатые. Но завлекательные.
Завлекся я, естественно, очень быстро, но в зал не попал, поскольку его заранее забили свезенными на автобусах рабочими василеостровских заводов, которые должны были проголосовать за кандидата, специально подобранного ленинградскими партийными властями. У входа бурлила и волновалась огромная масса политически активных граждан, желающих попасть внутрь потому, что им хотелось участвовать в решении судеб страны. Милиция граждан, как и положено, не пускала, считая, что пролетариев в пролетарском государстве для определения судеб страны вполне достаточно.
Бурлящие и волнующиеся совсем уж отчаялись, но тут восторжествовала демократия в лице корреспондента газеты «Ленинградская правда», специально присланного освещать события. Он потребовал от милиционеров пропустить общественность, и – сейчас в такое трудно поверить – стражи порядка подчинились. «Ленинградская правда» являлась органом обкома КПСС, а значит, даже рядовой корреспондент, согласно советской Конституции, представлял собой руководящую и направляющую силу общества.
Направил он наше общество в зал, и мы стали определять судьбы страны. Но самое интересное даже не это. Граждан оказалось гораздо меньше, чем пролетариев. Однако исход отбора кандидатов вовсе не был предопределен. Специально свезенные рабочие быстро превращались в граждан. Они слушали выступления, задавали вопросы, мыслили и принимали решения. Сегодня на такого рода мероприятии свезенная автобусами публика проголосовала бы именно так, как требует начальство. А тогда результат вышел – 50 на 50. Отсев прошли не только «правильные» рабочие, но и неправильные «интеллигенты».
Была ли это действительно демократия? Для ответа на этот вопрос надо понять, что же по-настоящему заводило тогда людей.
Четкое понимание того, как твой голос влияет на политический процесс? Вряд ли. Возможно, у части прорывавшихся сквозь милицейские кордоны граждан такое понимание было, но у подавляющего большинства собравшихся – нет. Если б активное меньшинство их не завело, разъехались бы пролетарии по своим квартирам, честно исполнив свой долг зиц-заседателей. Но в ходе образовавшихся дискуссий им стало интересно. Скучное «заседалово» превратилось в увлекательное ток-шоу с неопределенной концовкой. А ведь в советское время мы не знали еще практически никаких ток-шоу (да и всяких прочих шоу, кроме «Что? Где? Когда?»). Тогда я по наивности думал, будто мы решаем судьбы страны, но сегодня понимаю, что большинство лишь играло в увлекательную игру. В которую можно играть долго. Пока не надоест, конечно.
Любопытно отметить, что подготовка к выборам на Первый съезд народных депутатов СССР шла фактически параллельно с показом по ТВ первой многосерийной зарубежной мыльной оперы под названием «Рабыня Изаура». И пользовалось это «мыло» такой же популярностью, как демократия. И по сей день сериалы и разного рода шоу доминируют у нас в зрелищном ряду. Латиноамериканское «мыло» сменилось отечественным, а «демократия» уступила место «Танцам со звездами», «Фабрикам звезд», «Дому-2» и целому ряду хорошо режиссируемых политических ток-шоу, на которых можно выпустить пар, поболев за симпатичного тебе горлопана. Зрелищности во всем этом гораздо больше, чем в унылом процессе хождения на избирательный участок, когда результат народного волеизъявления все равно известен заранее.
Да и сами заседания нашего нынешнего парламента по зрелищности не сравнить с Первым съездом, на котором случались реальные баталии. Тогда люди даже по улице ходили с приемниками, чтобы слушать прямую трансляцию со съезда, а сегодня самим депутатам скучно присутствовать на заседаниях, и они уезжают отдыхать, передав карточки для электронного голосования своим «дежурным по залу» коллегам. «Демократия» стала рутиной, а в телевизионные шоу и сериалы регулярно закачиваются огромные деньги, чтобы удерживать публику. Ведь без публики не будет рекламы, а без рекламы не будет денег.
«Демократия» конца 1980-х была на поверку всего лишь качественным развлекательным шоу, которое нравилось обществу, непривычному к таким развлечениям. За исключением небольшого процента настоящих мыслящих граждан, все остальные были зрителями. И разочаровывались они потом не в демократии как политическом институте, а в «демократии» как устаревшем зрелище, где роли исполняют ныне убогие провинциальные актеры без драйва, без мастерства и без увлекательного сценария.
Реальная демократия у нас не в прошлом, а в будущем. Бессмысленно сейчас говорить о разочаровании в том, чего еще толком не было. Проблемы, связанные с путинской политической системой, никак не определяются разочарованием в такой плохо понятной вещи, как демократия. Хотя, конечно, разочарованием они действительно определяются. Только разочаровывался народ совсем в другом.
Автор – профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге