Пока Минюст работает над концепцией совершенствования рынка юридических услуг, предполагающей введение адвокатской монополии на представительство в судах, юридическое сообщество никак не находит равновесия. Кто-то считает монополию однозначно вредным институтом, другие соглашаются с тем, что не нужно форсировать ее введение, а гораздо важнее тщательно проработать вопрос. Не споря с тем, что вопрос, безусловно, требует весьма внимательного рассмотрения, рискну изложить несколько соображений в защиту адвокатской монополии.
Для меня не столько как для адвоката и юриста, давно находящегося в профессии, а скорее как просто для гражданина остро стоит вопрос профессионализма людей, оказывающих в нашей стране правовые услуги. Не так уж редки случаи, когда клиенты, обратившиеся за помощью в юридическую компанию, сначала получают три короба обещаний, а потом проигрывают в суде, даже если в деле изначально были все шансы на победу. Представляется, что корни у этой проблемы растут в двух направлениях: с одной стороны, некомпетентность судебных представителей, с другой – отсутствие этики в отношении клиента, вызванное отсутствием ответственности за действия юриста.
Здесь мы и упираемся в то, что этот рынок практически никак не контролируется: сегодня фактически любой человек, даже без высшего юридического образования, может открыть юридическую фирму и даже повесить вывеску «Адвокат». А его клиенты (а это, как правило, простые граждане или небольшие фирмы), привлеченные звучными обещаниями, фактически становятся жертвами недобросовестных предпринимателей, так как качество оказанных услуг порой оставляет желать лучшего. Сложность с доступом к квалифицированной юридической помощи особенно касается регионов с диким рынком, где порядочным адвокатам сложнее конкурировать с недобросовестными псевдоюристами.
Настоящие адвокаты избавят юридический рынок от ненастоящих
265 юридических фирм предупреждены о неправомерном использовании слова «адвокат»
Связано это с тем, что действенный механизм «обращения в вышестоящую инстанцию» есть только в адвокатских образованиях – если адвокат выполнил свою работу спустя рукава, у его клиента есть возможность подключить к проблеме его адвокатскую палату. Это дисциплинирует. Мы же сейчас имеем шанс расширить с помощью адвокатской монополии действие эффективного инструмента исключения из профессии тех юристов, которые не соответствуют высоким профессиональным и этическим стандартам. Кроме того, сама процедура получения адвокатского статуса отсеивает неквалифицированных и непрофессиональных юристов, а людям без образования туда никак не попасть.
Для тех, кого смущает сама формулировка «адвокатская монополия» в силу возможного ограничения конкуренции: с введением ограничения доступа на рынок для недобросовестных участников их место займут профессионалы. Это послужит развитию и поддержанию конкуренции в этой нише, и таким образом публичные интересы лишь выиграют от нововведения.
Самое интересное, что понимание этих аспектов вопроса есть и по ту сторону судебной стены: судьи устали от некомпетентности в процессах. Антон Иванов, бывший председатель Высшего арбитражного суда и уважаемый ученый, говорил, что участие непрофессионалов затягивает процесс, а также приводит к неравному положению сторон: преимущество заведомо имеет та из сторон, чьи интересы представляет квалифицированный юрист.
Юристы пожаловались в ФАС на будущую адвокатскую монополию
По их мнению, эта реформа ограничивает право граждан на свободу экономической деятельности
Процедура лицензирования и допущения к профессиональной деятельности существует сегодня во многих отраслях: во врачебной среде, среди банкиров, строителей и арбитражных управляющих, объединяющихся в саморегулируемые организации. Судебные представители несут не меньшую ответственность за последствия своей профессиональной деятельности, поэтому повода освобождать их от фильтра профпригодности в виде получения адвокатского статуса я не вижу.
Адвокатская монополия и аналогичные институты под разными названиями довольно широко распространены в мире: в Германии, Швейцарии, Португалии и Китае для представления интересов клиентов в суде необходимо состоять в адвокатских объединениях. Похожая система и в Англии, где этим занимаются солиситоры и барристеры. Недавно ограничение на представительство в судах было одобрено и на Украине. В 1990-х гг. переход к адвокатской монополии прошла Франция. И по свидетельству французских коллег, по итогам эта реформа однозначно положительно оценивается юридическим сообществом: с одной стороны, она повысила профессионализм практикующих юристов, с другой – дала им больший авторитет как представителям более крупной корпорации.
Автор – управляющий партнер КА «Юков и партнеры»