19-летний студент Сибирского профессионального колледжа безмерно удивился, когда после того случая на Иртышской набережной ему позвонили из Ленинской администрации и пригласили прийти.
«Я пришёл, меня похвалили, сказали, что молодец, - разводит руками Влад. - Но мне кажется, что это обычный поступок… «.
К сожалению, такие «обычные» поступки в наше время встречаются всё реже и реже. Куда исчезает человечность? Почему появляется равнодушие? Об этом корреспондент «АиФ в Омске» говорил с героем, который сам себя таковым не считает.
Тишина в ответ.
- Влад, что произошло в тот вечер на Иртышской набережной? В СМИ писали, что вам никто даже не помог, что люди просто стояли и смотрели, как девочка тонет.
Владислав Никифоров.
- Я был на Иртышской набережной со своей подругой, стоял спиной к парапету, мимо проходила женщина, которая сказала: «Смотрите! Там что-то с ребёнком…» Я обернулся и увидел, что в реке девочка лет 11 и её накрывает волной. Мне показалось, что она не так далеко от меня. Я спрыгнул вниз на плиты - там же на набережной резкий спуск вниз к воде. Мне показалось, что ребёнка можно достать рукой, но до неё не дотянулся. Пришлось нырять - снял туфли, рубашку, прыгнул в воду. Девочка схватила меня за шею и начала тянуть вниз. Доплыли до парапета, я встал на него, взял ребёнка на руки, хотел подняться наверх, а плита-то под углом, на ней не то что человека на руках нести - стоять неудобно. Я поднял голову и спросил у людей на набережной: «Может, мне кто-нибудь всё-таки поможет?» В ответ тишина. А людей-то было немало, человек 30 точно. В итоге мне пришлось идти в сторону спуска, где была лестница. И там уже две женщины и мужчина помогли выйти на набережную.
- Девочка что-нибудь сказала после того, как вы её вытащили из воды?
- Нет, девочку я больше не видел. Она была сильно напугана, я только успел её спросить: «Ты не замёрзла?», на что она помотала головой. Я не знаю, как она там оказалась в воде, это же не пляж. Скорее всего, стояла на плитах и случайно упала вниз.
- Вы когда девочку в воде увидели, о чём подумали?
- Ни о чём. Мыслей в голове никаких не было. Страха тоже. Только когда вернулся домой, весь мокрый, немного затрясло, инстинкт самосохранения начал работать. Тогда я ведь просто прыгнул, достал её, взял на руки и вытащил из воды. Дома я увидел, что у меня все ноги в крови, я их изрезал битым стеклом и не заметил. Там все плиты были в битом стекле.
- Вот вы прыгнули, а почему все остальные люди стояли и молча смотрели? Почему люди становятся такими чёрствыми, безразличными?
- С одной стороны, спасать утопающего действительно трудно. И хорошо, что девочка была недалеко от берега. А если бы она тонула на середине Иртыша? Я бы тоже десять раз подумал, прыгать или нет. Когда человек тонет, он хватает за шею и непроизвольно тянет вниз. И если бы это произошло на середине реки, я и сам бы не выплыл.
Откуда у людей равнодушие? Кто-то на самом деле, может, и помог бы, но не умеет плавать. Кто-то думает: а зачем оно мне вообще? Мне кажется, это зависит от воспитания, всё ведь очень просто. Если тебе в детстве в голову заложили мысль о том, что ближнему надо помогать, ты так и живёшь.
- Судя по всему, вас так и воспитывали? Я знаю, что у вас папа в полиции всю жизнь проработал - и вы пошли по его стопам.
- Да, я сейчас учусь в колледже на юридическом факультете. Окончу его в следующем году и тоже хочу служить в органах.
Отец всю жизнь проработал в этой системе, дослужился до капитана, сейчас в отставке. Начинал он вообще с работы в вытрезвителе, сами понимаете, какая там обстановка….
- И папа никогда не отговаривал вас от работы в полиции?
- Он говорил, что не советует. Но если я хочу, то нужно пробовать. Работа трудная, но интересная. И её надо очень сильно любить. Я с детства видел изнанку этой профессии, поэтому многие вещи меня не пугают. Ещё работа в полиции - это всё-таки и определённая стабильность. И да, людям со слабой психикой в этой профессии делать нечего.
Добровольное и народное.
- В последние годы в Омске активизировалась деятельность добровольных народных дружин, то и дело можно увидеть, как люди с красными повязками на рукавах сопровождают участковых полиции. Вы тоже в ДНД служите, а оно вам зачем?
- Народная дружина образовалась у нас при колледже год назад, но брали туда только с 18 лет, то есть студентов старших курсов. Мне же было только 17. После совершеннолетия я тоже туда записался, как и многие мои одногруппники. Как правило, опыт работы в ДНД нужен только специалистам правоохранительной деятельности. Ну зачем это сварщикам или программистам? Нам это ближе, нам с этим потом работать. Мы часто выходим вместе с сотрудниками полиции на закупку суррогатного спирта, проводим рейды по незаконной торговле спиртным, и обычные дежурства никто не отменял. Понятное дело, что контингент, с которым сталкиваемся в ходе рейдов, своеобразный. Люди не всегда адекватные, постоянно пытаются оскорбить.
Смысл ДНД в том, что мы оказываем помощь сотрудникам полиции, выступаем, если нужно, в качестве понятых. Ну и конечно, помогаем, если пьяные начинают себя неадекватно вести и их приходится держать… Да, и такое было. В любом случае я уверен, что ДНД нужно развивать. Кстати, у меня один знакомый, который учится в юридической академии, часто меня спрашивал, как записаться в дружину, ему это на самом деле интересно. Я объяснил, что для этого нужно сделать. Так что, можно сказать, он вдохновился моим примером.
- Влад, вас такое внимание со стороны СМИ, городских властей и незнакомых людей после спасения девочки удивляет?
- Очень! Началось ведь всё с того, что кто-то в социальной сети написал об этом случае, дескать, парень молодец. И что тут началось… Меня просто начали атаковать с благодарностями, телефон разрывался от звонков и сообщений. Хотя был и негатив. Я понимал, что всегда найдутся люди, которые в чём-нибудь да обвинят. Больше всего удивило, когда мне написали, что несчастный случай был сфабрикован. Что чуть ли не губернатор лично сидел и этот план составлял. Ну чем люди думают? В общем, всего наслушался, но положительного всё-таки было больше. И это хорошо.